Метаморфозы чешской исправительной парадигмы
Уголовная система Чешской Республики имеет с польской ряд общих черт. Это сходство, в частности, прослеживается в ее главной цели, которая определяется “Концепцией развития исправительно-воспитательной системы в Чешской Республике” (далее – Концепции) как охрана общества путем работы системы социальных служб, ориентированных на изменение поведения личности осужденных в желаемом направлении и их обратная интеграция в общество, а также как изменение личности преступника и достижения им зрелых форм поведения, характеризующихся саморегуляцией [95]. Проведем сравнение чешской методологии наказания с вышеизложенной польской.
Уголовной формацией Чехии предполагается реализовывать принцип, аналогичный польской “релаксации” (принцип 1) – это, в частности, подтверждается рядом позиций концепции. Пути его внедрения этим документом определяются как создание таких условий, чтобы каждый человек мог быть переведена на более мягкое заключения, постепенное приближение условий содержания к условиям гражданской жизни – в зависимости от успеха процесса изменения личности и поведения. Релаксация также предусматривает уважение к правам и свободам человека, гуманность отношение к осужденным [95].
Необходимость комплексного воздействия на девиантное личность (принцип 2) также предусмотрена в указанной выше концепции. Это влияние планируется осуществлять через улучшение бытовых условий, окружающих личность, а также путем постоянной и квалифицированной работы специалистов. Так в п. 2.4., 3.3., 4.1. Концепции в частности говорится, что процесс пенитенции не может протекать в экстремальных и девиантных условиях и поэтому они требуют смягчения, а также, что среда учреждений должно культивировать социально-полезные качества личности и поведения, а также побудить усвоения им соответствующих умений. В этом документе также отмечается, что основным механизмом внедрения этого принципа должны стать исправительные программы, направленные на организацию образования, свободного времени, трудовой деятельности, а также на подготовку к выходу на свободу. Целью этих программ, в частности, называется изменение системы ценностей, тренировки самоконтроля и ответственности. Предполагается, что указанные выше программы должны быть реализованы психологами, социологами, психиатрами, а также представителями религиозных конфессий [95]. Обязательным, как и в Польше, является трудовая деятельность, причем здесь планируется ввести различные поощрения за общественно-полезный труд и инициативу, которые будут способствовать развитию волевых качеств девиантного личности [95, 194].
Первичная дифференциация наказания-исправление в Чехии (принцип 3) в Концепции должна базироваться на эффективном классификации осужденных, причем наказание осужденных должно наносить ущерб осужденным адекватно степени их вины [95]. Механизмом внедрения этого принципа сегодня начальное распределение спецконтингента по разным типам учреждений, а именно учреждений с наблюдением, охраной, усиленной охраной, а также с максимальной охраной – их названия – соответственно тюрьмы “легкого” типа, минимального, среднего и максимального уровня безопасности. В каждой из таких учреждений существует два вида режима – облегченный и строгий [194] – подобно состояния в Польше.
Концепцией также подчеркивается необходимость применения в будущем “минимально необходимых сроков изоляции личности и только необходимых ограничений” [95] (аналогично принципу 5). Механизмами реализации этого принципа является, в частности, внедрение исправительных мер, не связанных с изоляцией [95, 194]. Сегодня в этом качестве выступает бесплатная общественно-полезная работа, в перспективе же планируется широкая практика опекунства, гражданского примирения (без изоляции осужденного), общественного надзора, направленные личности в специальные дома воспитания [39].
Чешской уголовной формацией также планируется внедрение ранее выделенного принципа 4 – открытости пенитенциарных учреждений для социума. Необходимость этого, в частности, отмечается в отдельных разделах Концепции – в них говорится о неотложности решения вопроса об открытости исправительных учреждений, интенсивное поддержания полезных социальных связей, избежание грубых нарушений семейной жизни, дружеских отношений. Механизмами внедрения этого принципа является, в частности получение прессы и свободное ее передплачування, пользованием средствами массовой информации. Отметим, что польская система реализует этот принцип шире, активно привлекая к процессу наказания различные структуры гражданского общества. Итак, уголовное система Чешской Республики является более закрытой и менее совершенной, чем польский. Это затрудняет взаимосвязь и взаимовлияние ее с социумом, а следовательно, и влияние социума на личность, которая подлежит исправлению.
Отметим, что чешские пенологы рассматривают исправительную формацию как систему социальных служб. При этом ее обратная связь с личностью, подлежащей исправлению (аналог польского принципа 6) предполагается осуществлять путем постоянного контакта осужденных с руководством учреждения. В Концепции говорится также о необходимости создания вычислительных центров, банков данных центрального и периферийного уровней, информационной сети и специальных исследовательских групп. Процесс их создания на сегодня только начата.
Важно также отметить, что вместе с общими чертами, чешский пенологична практика имеет существенную негативную отличие от польской. Несмотря на то, что некоторые из пенологив этой страны [95] акцентировали внимание на вложении больших средств в общественную пропагандистскую кампанию с целью разъяснения целей и задач пенитенциарной реформы, проведении работы по привлечению широких слоев общественности, эта тенденция в чешской Концепции не нашла своего отражения. Другими словами, в этом стратегическом документе мало внимания уделяется внедрению принципа целенаправленного взаимовлияния уголовного института и общества.
В свою очередь это привело к тому, что в чешском обществе и до сих пор остаются достаточно слабым и маловлиятельным исправительное воздействие специфических организаций “третьего сектора”, что показывает ниже, чем в Польше степень развития всей уголовной формации как организации. Среди чешской общественности также распространены мнения о престижность работы в уголовных учреждениях, а также об обязательности и действенность длительных сроков изоляции и необходимость жестких воспитательных санкций. Это также подтверждается оценкам исследователей общественного мнения в Чехии, которые отмечают, что попытки практически превратить исправительно-воспитательную систему на пенитенциарную встречают противодействие широкой общественности [194]. Общественное мнение по отношению к личности осужденного, процесса и самой возможности ее реконструкции в значительной мере монистически-отрицательная.
Влияние этих негативных тенденций закономерно сказался на оттоке из учреждений исправительной системы квалифицированных специалистов, на узком диапазону мер наказания, альтернативных длительной изоляции – в силу неприятия их общественностью стран. Эти факторы, как отмечают современные исследователи, негативно повлияли на реализацию определенной методологии и затруднили достижение уголовной системой определенной цели – исправления личности [95, 183, 194].
Приведенное выше дает нам возможность подытожить, что при сходстве пенологичнои теории Польши и Чешской Республики, реально и широко в исправительной практике последней внедряется только принцип дифференциации наказания, который, как мы видим, не является одним из главных в философской методологии наказания. Важные для собственно исправления принципы, реализация которых существенно зависит от социума (“релаксации”, минимально необходимых сроков изоляции, комплексного воздействия на личность, открытости пенитенции) внедряются в чешскую уголовное практику недостаточно – спектр механизмов их реализации на сегодня остается достаточно узким.
Итак, на основе проведенного анализа современных пенологичних теорий Польше и Чехии, мы можем сделать вывод о существенной сходство их принципов. Теоретическая методологическая база чешской уголовной формации в целом, как и польский вкладывает философский смысл в понятие исправления девиантного личности, ставит целью качественное изменение ее нравственности и волевых характеристик. Вместе с этим мы наблюдаем существенные практические различия не в пользу чешского варианта. В частности, в силу неучета и непривлечение к методологии принципа взаимного “исправительная формация – общество”, чешский система не выступает полноценным субъектом в этих отношениях. Вследствие этого некоторые слои общества в большей степени, чем в Польше, отчуждают криминогенную личность от положительного исправительного воздействия социума, в том числе и профилактического.
На примере проведенного сравнительного анализа четко прослеживается важность учета при определении философски обоснованной методологии наказание субъект – объектной природы социальных отношений между уголовным институтом и социумом. Неучет этих социально-философских закономерностей является концептуальной ошибкой, которая не может быть скомпенсирована административными, организационными и другими мерами воздействия на криминогенную личность. По нашему мнению, эта ошибка приводит к значительным затруднениям в достижении уголовным институтом философской цели наказания – исправление нравственной сферы девиантного личности [30].
(1 votes, average: 5.00 out of 5)